Для Мифранора и всех интересующихся
В начале 17 века в Японии была установлена система «семейного заложничества» (санкин котай), в соответствии с которой крупные феодалы-даймё должны были каждый второй год жить в замке и сёгуна, а на следующий год оставлять там членов своей семьи (этим резко понижалась вероятность составления ими заговоров против правящего режима). Соответственно, в Эдо стало быстро расти число особняков-ясики, в которых проживали семьи даймё и они сами.
Ясики подразделялись на три разряда: высший, средний и низший, по степени приближенности к эдоскому замку. Однако «низшие» не были, как может показаться из названия, «худшими», так как, во-первых, находились на окраинах столицы и, как правило, гораздо меньше страдали при частых пожарах, во-вторых, стали использоваться в качестве загородных вилл («дач») для знати, в-третьих, являлись складами товаров и пищевых продуктов.
«Цветы Эдо – пожары и склоки» (кадзи то кэнка эдо-но хана), гласила тогда самая популярная поговорка. Где-то раз в два года происходил сильнейший пожар, от которого выгорала значительная часть города и гибло много жителей. Один из самых страшных случился в третьем году эры правления Мэйрэки (1657), когда за два дня – 18 и 19 января выгорело более 60% города. Он получил в народе красивое прозвище «пожар с развевающимися рукавами» (фурисодэ кадзи), затронув даже эдоский замок, от которого осталось менее трети.
Ранее считалось, что «при любом пожаре замок будет всегда в безопасности»; теперь же городские власти всерьез задумались о планах застройки средневекового мегаполиса, в котором уже проживало до миллиона человек. Именно это бедствие стало толчком к планомерному возведению различных административных, культурных и религиозных строений и расширению дорог, что и превратило город в «Великий Эдо».
Одним из моментов реализации данного плана стало выведение особняков («дач») даймё за территорию эдоского замка, в места наименее уязвимые при пожарах.
Следует отметить, что все эти виллы и особняки оставались в собственности государства (сёгуна), будучи предоставлены даймё, так сказать, в бессрочную аренду. Поначалу ситуация напоминала ту, что существовала при Сталине и Хрущеве с госдачами, совершенно однотипными и безликими, различавшимися только размерами, где на каждом предмете была прибита металлическая бирка с инвентарным номером. Однако со временем, когда в одном и том же особняке сменялось несколько поколений одной семьи, он начал восприниматься как нечто исконное свое, а потому внешний облик средневековых японских «госдач» стал все более различаться, в зависимости от достатка и игры фантазии там проживавшего.
Конец системе ясики наступил в эру Мэйдзи (1868-1911), когда все особняки вновь отошли государству и стали распределяться под иностранные посольства, учебные заведения, иногда - даже военные полигоны. Свою их часть получили новые торговые дома: Мицуи, Мицубиси, Сумитомо, Ясуда.

Панорама Эдо, Фелис Беато, 1865-1866

Российское посольство в Адзабудай стоит на месте, где раньше располагался комплекс строений семейства Михару-Акита. Это был «нижший» ясики; еще бы, до императорского дворца целых четыре километра!

Взято здесь

URL записи