Большинство психических болезней встречаются повсюду, будь то Европа или Америка, Гондурас или Дублин. Безусловно, в каждой из культур будут иметься собственные особенности симптоматики — начиная с языка, на котором пациент слышит галлюцинации, и заканчивая особенностями содержания бреда. Но есть у многих культур нечто сугубо своё, внутреннее, неотъемлемое и характерное только для этой местности и народности в не меньшей степени, нежели Эйфелева башня для Парижа, Тадж-Махал для Индии и развесистая клюква для России. Эти синдромы, которые более нигде, кроме отдельно взятого человеческого сообщества, не встречаются, называются культуральными. читать дальшеВ некоторых источниках — кросскультуральными или транскультуральными, а также культуро-зависимыми. В МКБ-10 большинство из них рассматривается под шифром F 48.8 — то есть как специфические невротические расстройства, но это не совсем верно, поскольку симптоматика некоторых из этих расстройств очень даже психотическая.

Синдром амок, или просто амок (от малайского meng-âmok, впасть в слепую ярость и убивать). Наиболее распространён в Малайзии и Индонезии. В развитии синдрома выделяют три этапа: вначале — подавленное, тоскливое настроение с тяжкими размышлениями, появлением сетки прицела в глазах и плавным переползанием тумблера в положение «всех убью — один останусь», затем — внезапная вспышка, которая может быть спровоцирована оскорблением, косым взглядом, нехудожественным свистом или же развивается без видимых внешних причин: человек мечется, убивает и рушит всё, что попадается на пути и, наконец, выход из болезненного состояния с полной амнезией произошедшего и сильным физическим и психическим истощением. Возможна смерть, если агрессия была направлена и на себя тоже. Распространённость этого синдрома в прошлом вынуждала местных полицейских иметь при себе палки с петлёй из колючей проволоки, чтобы ловить и удерживать таких больных.

Синдром Дхат. Этот синдром имеет истоки в древнеиндийских трактатах, согласно которым, тело каждого человека содержит семь жизненно важных субстанций, или дхату. Если очень коротко и совсем просто — то это раса (плазма, питательная жидкость), ракта (кровь, жизненная сила), мамса (мышцы), меда (жировая ткань), астхи (кости, хрящи и связки), маджа (костный мозг и нервная ткань), а также шукра (сперма) у мужчин и артава (яйцеклетки) у женщин. Вот с шукрой-то и вышел у мужиков конфуз. Не у всех, конечно, а у тех, кто в курсе, из чего он состоит. И имеет тонкую и хлюпкую душевную организацию. Идёт он, скажем, шагает по Мумбаи, вдыхает густые ароматы родного мегаполиса, и постепенно дозревает до мысли об избавиться от лишней поллитры малы в виде мутры — мочевой пузырь-то не резиновый! Делает своё дело в один из публичных писсуаров и вдруг — полюби меня слоняка — в моче что-то мутненькое белеется! Ну, всё, подкрался ко мне далёкий северный мангуст, теперь абхац кобрёнку! Это ж из меня шукра вытекает со страшной силой! Я ж теперь без пяти минут бхута! Вот в таких тревогах, страхах и ожидании скорого погребального костра и проходят следующие месяцы жизни бедолаги — до тех пор, пока не найдётся хороший доктор или гуру. Кроме Индии, встречается в Китае, на Шри-Ланке и в государстве Тайвань.

Синдром Коро. Встречается в Индии, Китае и Юго-Восточной Азии, среди малайцев, индонезийцев, китайцев и вьетнамцев. В подавляющем большинстве случаев — у мужчин (тонкая душевная организация, вы уже в курсе). Получил название от китайского «коро», что означает «голова черепахи». Черепаха при опасности делает что? Нет, не включает первую космическую скорость и не переходит на геостационарную орбиту. Она втягивает голову и лапки под защиту панциря. Там у неё бутылка рисовой водки и курительный бамбук — всё, что нужно нормальной черепахе, чтобы справиться со стрессом. Так вот, при синдроме Коро больному начинает мниться, будто его многострадальный йенг не выдержал вредностей работы и общей несправедливости мироздания, и начал усыхать и сморщиваться, и скоро плюнет на всех и спрячется вовнутрь, как черепаха. А внутри — больной совершенно точно это знает — ни бутылки рисовой водки, ни курительного бамбука. Стресс снять нечем. А раз так — йенг не только сам помрёт, но и хозяина на тот свет на себе прокатит. И тут без паники и упаднических настроений ну никак.


Часть 2

читать дальшеСиндром лата, или latah. Распространён среди женщин Малайзии и Индонезии. Это чтобы мужчины не думали, что только они могут отчебучить что-нибудь заковыристое. Проявляется, если женщину напугать или создать ей невыносимые условия. Она в ответ впадает в некое подобие транса, в котором либо беспрекословно делает всё, о чём бы ни попросили (и тут главное — не просить плеснуть себе кипяточку или принести кофе в постель), или просто повторяет за окружающими их жесты, действия и слова, словно лишившись собственной воли. Периодически прорывается психомоторное возбуждение — как правило, в виде хорошей порции отборных матюгов: всё-таки, ругательства — они у любого народа прочно обосновались в самых глубинах подсознания, и даже когда отключается всё что можно — оставшейся в работе мозговой ткани хватит на то, чтобы высказать мирозданию семиэтажный комплимент.

Синдром Па-ленг. Встречается в Китае и странах Юго-Восточной Азии. Помните, у Макса Фрая был один забавный персонаж — изамонец Рулен Багдасыс, который считал, что без огромной шапки ходить категорически нельзя — мозги ветром выдует? Так вот, здесь почти то же самое. Синдром этот связан с присутствующем в местной культуре убеждением, что ветер и холод — это не просто мерзость, сопли и потенциальная возможность подхватить что-нибудь простудное. Ветер и холод могут пригасить в человеке Янь, в результате чего возобладает Инь и вылезет наружу всякая хрень. Будешь ходить весь усталый, вялый и с понурым йенгом. А потом совсем умрёшь. Поэтому надо одеваться потеплее и помногослойнее. А пот — это не неудобство, это атрибут настоящего мужчины. Можно сказать, химическое оружие. Распахнул внезапно десять одёжек — и бери избранницу, пока она в обмороке!

Синдром тайджин киофу-шу (в другой транскрипции — таджин киофушо). Встречается исключительно в Японии и связан с культурой именно этой страны, где роль сдерживающего, ограничивающего фактора в обществе играет стыд (в отличие от России, где ту же роль должна играть совесть). Синдром проявляется в панической боязни «потерять лицо», лишиться доброго отношения и расположения со стороны других людей. Причём пациент боится не то, чтобы последствий реальных поступков — он начинает опасаться что-то не так сказать, не там улыбнуться, пустить ветры при скоплении людей, оскорбить их запахом изо рта — да и вообще, мало ли: вдруг сам факт появления на улице его физиономии наносит маваси-гири чьему-то чувству прекрасного? Посижу-ка я лучше дома, взаперти. Опять же, вот и в боку закололо, и сердце щемит, и сон пропал...

Синдром Кувад (Couvade). Ранее был распространён среди населения Океании, некоторых народностей Карибских островов, а также на Корсике и в Бирме. Название, по некоторым данным, происходит от французского couver — «высиживать цыплят». Он тесно связан с обычаем, когда мужчина во время беременности своей жены вёл себя так же, как и она — ложился в постель, отказывался от еды, кричал, как от схваток и всячески имитировал процесс родов. Согласно поверьям, женщине должно было неимоверно от этого легчать. Возможно, им и легчало. Возможно, имел место некоторый необъяснимый механизм разделения страданий. Есть и более простое объяснение: желание встать и придушить мерзавца было настолько сильным, что боль отступала на второй план. Некоторые из мужей оказывались настолько впечатлительными и так хорошо входили в роль, что и в самом деле начинале чувствовать себя тяжелобеременными: у них появлялась утренняя слабость, пропадал аппетит, начинало тянуть на что-нибудь солёненькое или сладенькое, появлялся целый ряд запахов и блюд, от которых воротило с души и всячески тошнило, появлялись боли в пояснице и внизу живота — и всё это сопровождалось капризами, обидами, раздражительностью и крайним выпиранием собственного «Я». Родами ни разу дело не заканчивалось, но с принудительной эвакуацией каловых масс в процессе потуг — никаких проблем. Любопытно, что сейчас этот синдром перестаёт быть характерным для какой-то одной культуры, он встречается практически повсеместно.



Часть 3

Синдром уфуфуиане. Он же синдром сака. Характерен для женщин Южной Африки. Сложно сказать точно, в какой строгости проходит их воспитание и какие страшные истории и легенды им рассказывают про мужчин, а только пусковым механизмом для этого синдрома служит чаще всего именно вид незнакомого мужчины. Видимо, на незнакомцев должны производить неизгладимое впечатление исступлённые крики, рыдания, выкрикивание каких-то совершенно новых для местного диалекта слов, читать дальшеброуновское движение со скоростью взбесившегося теннисного мячика, сменяющееся впадением в транс — либо с полной заторможенностью, либо с отнимающимися руками-ногами, либо с судорогами, на манер эпилептического припадка. И так днями и неделями. После этого порядочный незнакомец просто обязан или жениться, или забиться в долгом ответном припадке — мол, ваша неописуемая красота меня тоже не оставила равнодушным.

Синдром сусто (он же болезнь сусто, он же эспанто). Этот синдром можно встретить у жителей другого континента, среди индейцев племени кечуа в Латинской Америке. Почему только там? А потому что у нас по улицам так свободно всякие демоны, ведьмы, отнимающие душу, и злые кечуанские духи не шастают. Гопники — это пожалуйста. Отнимающие деньги и стреляющие сигареты — водятся. Совершающие с мозгом всякие противоестественные вещи — сколько угодно. А вот чтобы душу отнимать — такого непотребства у нас нет. А вот индейцы страдают. Идёт, бывало, по дороге, встретит демона или ведьму какую — и готов. Упал на землю, а душа, дура такая: нет, чтобы в пятки уйти — она в землю норовит шмыгнуть. А из земли так просто обратно не отпускают, это вам не тур за шубами с распитием «Метаксы» прямо в цеху пошива. А без души настоящему индейцу туго: он страдает, он не ест, он плохо спит, худеет и слабеет. И всё ждёт скорой смерти. Приходится идти к шаману, чтобы тот набил трубку, забил стрелку и договорился с землёй-матушкой, почём обратно можно душу получить.

Не легче дела обстоят и у индейцев из племени оджибуэй, что проживает в Канаде. Их беда — синдром витико (виндиго, вихтиго). Правда, отдельные несознательные исследователи полагают, что никакая это не болезнь, а просто дурной нрав и попытка оправдать свои гастрономические предпочтения, но это они со зла. Синдром проявляется, когда племени нечего есть: закончился дикий рис или забыл опрокинуться грузовик с продуктами. Реже — когда еда есть, но хочется чего-то вкусненького, но нет или нельзя. А есть хочется. Прямо до смерти. Чьей-нибудь. Аж самому страшно становится. А потом страх проходит, а на его место приходит гигантский ледяной скелетообразный демон — Витико. А он хочет есть ещё сильнее, и любой член семьи индейца для него — друг, товарищ и деликатес. К резкому изменению диеты родича семья относится без понимания и сочувствия: каннибала-любителя либо волокут к шаману (что реже), либо решают, что убить будет дешевле и надёжнее. А то — демон обуял, человечинки захотелось!

Синдром пиблокто (он же пиблоетог). Встречается у гренландских рыбаков. Начинается, как правило, либо с появления слабости, быстрой утомляемости, либо на фоне подавленного, депрессивного состояния: холодно, мокро, рыба приелась, и вообще — какая сволочь назвала эту землю зелёной? Потом на голову падает астральная сосуля, и пациент взрывается: он срывает с себя одежду, кричит чайкой, фыркает китом, плачет нерпой, ревёт оленем (северным, а не пятнистым — не путать!), ныряет в глубокий сугроб и, если не натыкается на забытый хозинвентарь или свежепогребённый снегоход, плавает и плещется в снегу. Под влиянием момента вполне способен разнести дом по брёвнышку, или по камешку, или из чего их там ещё делают. Может бездумно повторять слова или жесты. Потом заряд дурной энергии иссякает, и человек забывается тяжёлым беспробудным патологическим сном, после чего просыпается здоровый, но малость слабый и помятый, с недоумением глядя на окружающих — мол, с чего это вы все такие заботливые и опасливые? Да, со мной всё нормально. А что, были причины в этом сомневаться? Очень похоже протекает арктическая истерия, встречающаяся у канадских эскимосов. На фоне сильного стресса (например, олени ушли или геологи пришли) пациент бросается в полынью или улепётывает в тундру, а если его отловить и пытаться не пущать — становится буен, агрессивен, порой выдаёт судорожный припадок.

Синдром укамаиринек. Этот синдром также встречается преимущественно среди народов Крайнего Севера, где ночи не просто длинные — полярные, а рассказы шаманов впечатлили бы самого Стивена Кинга до степени невозможности выйти в туалет. Нет-нет, оленя с его страстью к солёному снегу можно просто громко послать в тундру, а вот всяких душекрадов так не пугнёшь. Опять же ветер, что словно выдувает из тебя душу. Опять же, почти космический холод, что норовит забрать её же, вместе с теплом. И этот тяжёлый сон в духоте и среди мечущихся огненных бликов, причём ложиться было пора не потому, что стемнело — стемнело с месяц тому как — просто пора на часов семь отключиться. Словом, обстановка очень располагает к тому, что, проснувшись однажды (чуть не сказал — поутру) от какого-то запаха или шума, вдруг осознаёшь, что ЭТО произошло. Души-то нет. А вместо неё — или сосущая пустота, или уже поселился кто-то другой, чужой, непрошенный и враждебный. И чего-то там себе шебуршится, в рамках открытия сезона гнездования и освоения нового тела. Страшно? Ещё бы! До полного паралича, до чёткого ощущения либо чужого присутствия, либо до слышимого лёгкого шороха собственной улепётывающей души.

Источнег

(с) Максим Малявин